Ануфриев Сергей Евгеньевич
(23.04.1960 - 23.11.2022)
Академик Российской академии художеств, заслуженный художник РФ

Родился 23 апреля 1960 г. в Томске. Умер 23 ноября 2022 г. Жил и работал в Красноярске.

1978–1983 — Красноярский государственный институт искусств;
1979 — участник международных, всесоюзных, республиканских, региональных, краевых, городских выставок;
1990 — член Союза художников России;
2001 — 2022 — председатель Красноярской организации ВТОО «Союз художников России»;
2008 — заслуженный художник Российской Федерации;
2008 — заместитель председателя Регионального отделения УСДВ РАХ;
2009 — член-корреспондент Российской академии художеств;
2012 — академик Российской академии художеств;
2017 — 2022 — председатель Регионального отделения УСДВ РАХ (29.08.2017-23.11.2022 гг.);
2019 — член Международной Академии Керамики (IAC – International Academy of Ceramics).

Образование:
Окончил художественный факультет Красноярского государственного художественный института, кафедра керамики в 1983 году, преподаватели Ю.П. Ишханов, А.Я. Мигас.

Сергей Евгеньевич Ануфриев – известный в сибирском регионе и за его пределами художник декоративно-прикладного искусства, один из основоположников и лидеров уникального художественного явления 1990 – 2000-х гг., известного под названием сибирская нео- или этноархаика. В раннем творчестве С.Е. Ануфриева преобладали многофигурные керамические композиции, навеянные артефактами сибирской языческой культуры. Им присущи сложность семантического текста, обилие криволинейных элементов, активно внедряющихся в окружающее пространство («Двадцать сосудов для разных ветров», «Три шамана», «Белый вождь», «Домашние боги», «Черные пришельцы», «Маленькие воины»), антропоморфные, геометрические, растительные и фаллические мотивы. В общих очертаниях групп объектов косвенно прослеживаются очертания сферы, куба и пирамиды – базовых геометрических элементов мироздания в понимании архаических сообществ.

В 2000-е годы в творчестве художника происходит несколько взаимосвязанных процессов. С одной стороны, он все более тяготеет к лаконичности и даже минимализму применяемых выразительных средств, среди которых преобладают простые и четкие геометрические формы, чаще всего используется мотив круга как некоей идеальной формы, ассоциирующейся с совершенством, цикличностью природных ритмов и образом солнца («Шесть солнц», «Маска», «Солнечная маска», «Солярная композиция», «Две вершины», «Солнечный камень», «Солнечная композиция»). С другой стороны, он много работает с металлом, создавая с помощью сварочного аппарата объекты с ритмически организованными сквозными отверстиями («Маска шамана», «Старое солнце», деревом (цельный кусок древесины в «Одинокой стреле», ажурная объемная конструкция из лозы в серии «Черные маски»), практикует их сочетания, применяет полимерные материалы («Катящееся солнце»), активно пользуется цифровыми технологиями и методом фотопечати («Автопортрет», «Цветок»). В целом можно отметить возрастающее стремление к синтезу самых разнообразных художественных средств и видов искусства как своего рода способ преодолеть их традиционную однозначность и, возможно, подсознательное стремление к единству элементов мироздания в современном мире узких специализаций и разорванного, «клипового» восприятия. Отличительной особенностью работ Сергея Ануфриева является то, что они одинаково органично смотрятся и в выставочном зале, и в камерном интерьере, и в природном окружении. Сфотографированные на фоне пейзажа, они кажутся его неотъемлемой частью, что свидетельствует о том, что применяемые художником принципы формообразования как двумерных, так и трехмерных композиций соответствуют еще не постигнутым научно, но реально существующим закономерностям формообразования в самой природе, как живой, так и неорганической.

Номинально являясь художником декоративно-прикладного искусства, фактически С.Е. Ануфриев выходит далеко за пределы этой сферы деятельности. Его работы действительно обладают высокими декоративными качествами и безупречным художественным вкусом, но их содержание никогда не сводится к функции украшения. Он серьезно изучает древнее и традиционное искусство сибирских народов, древних славян, других древних цивилизаций мира. При этом, в отличие от многих художников этноархаического направления, никогда не прибегает к подражанию или прямому цитированию исходного материала. Художник ориентируется не на внешние признаки артефакта, а на глубинное пониманием внутренней логики его формообразования. Сергей Ануфриев способен видеть художественные образы в самых неожиданных природных и рукотворных явлениях и объектах. Например, в полиптихе «Следы» крестообразные трещины дорожного покрытия с кусками перекрученной арматуры стали прототипами для антропоморфных образов, напоминающих наскальные изображения. Практически любой объект окружающего мира может вызвать у художника смысловые ассоциации и быть преобразован в явление искусства. Так, серия графических листов «Точки соприкосновения» выполнена путем прожигания бумаги искрами от сварки металла. Ограничивать творчество Ануфриева исключительно сферой неоархаики было бы некорректно. Это видно в серии холстов «Городское солнце», где спонтанный рисунок трещин на асфальте фотографируется, печатается на холсте, дополняется цветом и дает результат вполне современный (не только внешне, но и в смысле проблематики). Эта, как и другие работы, к примеру, «Городское солнце» (фотография с натуры, печать на холсте, живопись цветными лаками), «Китайское солнце» (отсканированный и увеличенный рисунок китайской тушью на увлажненной рисовой бумаге, отпечатанный на холсте в позитивном и негативном отображении) вызывают любопытство зрителей, тщетно пытающихся понять «как это сделано». Но эта техническая изобретательность, смело сочетающая традиционные и инновационные технологии изображения, никогда не является самоцелью, но исключительно средством передачи смысла. Смысла настолько современного, что не поддается выражению через привычные изобразительные средства, а требует нестандартных решений. Например, таких как предметы «рэди мэйд» в композиции «Солнечное гнездо». Согнутая наподобие колыбели стальная сетка с помещенными внутрь прозрачными стеклянными шарами создает образ сложного душевного мира современного человека, в котором сочетается прочность и гибкость, замкнутость и прозрачность, жесткость и ранимость, агрессия и потребность в душевном тепле, а трогательная хрупкость тонкого стекла одновременно беззащитна и опасна, потому что, если его разбить, то можно больно пораниться осколками.

Работы С.Е. Ануфриева с трудом поддаются словесной расшифровке, но на подсознательном уровне они вызывают множество ассоциаций и продуцируют эмоциональные реакции, отражающие как сложный внутренний мир автора, так и характерные для современного человека ностальгию по душевному покою, ясности картины мира, уверенности и гармонии, усталость от постоянных стрессов, переизбытка событий, общения и информации, острую потребность в понимании, любви и теплоте взаимоотношений. Особое значение в этом контексте приобретают как проходящая красной нитью через его творчество тема солнца, так и тема маски. Маски, как атрибут практически всех древних культов, сохраняя связь с архетипическими прообразами, приобретают в творчестве Ануфриева исключительно современное звучание, подчас болезненное и трагическое. Такое, как выражение удивления и растерянности перед жизнью в «Маске», усиленное явным автопортретным сходством, или искаженная криком боли и отчаяния личина в одном из холстов «автопортретной серии» 2011 г. За таким пристальным вниманием к теме масок можно увидеть страстное стремление современного человека разобраться в человеческой природе, включая и свою собственную, за многочисленными масками социальных и профессиональных функций, статусов и иерархических отношений увидеть сущность, «найти человека», как когда-то пытался сделать великий Диоген. Драматические поиски места и роли личности в современном мире, напряженные усилия с целью возрождения духовного, творческого начала в социуме наполняют искусство С.Е. Ануфриева глубоким и искренним гуманистическим содержанием.